Город – совсем особенный пространственный опыт. С площадями, проспектами и культовыми сооружениями всё ясно – это одна сторона медали. Собственного рода «воскресный смокинг». А обыденность нередко насыщена для нас наименее масштабными объектами. И чем они разнообразнее, тем полнее наше воспоминание от происходящего. Сидя сейчас в каком-нибудь интригующе оформленном арт-кафе, под мягенькие звуки прохладного джаза попробуем оценить роль этих микро-объектов в жизни городка.

Древнеримские таберны, средневековые погребки, за которыми последовали кафе и чайные, трактиры и пабы – всё это локации необязательных встреч. Главное значение тут всегда имела атмосфера, дополнением к которой был уникальный для каждого определенного заведения «внутренний кодекс», свод неписанных правил.

Нередко в этих локациях формировался круг неизменных гостей – завсегдатаи выбирали тот либо другой паб (public house), к примеру, так как он был близко к дому. Либо позже, что там собирались только артисты либо писатели.

Специализация городского досуга была совсем определенной. В пабах обсуждали политику либо спорт, в кафе и кофейнях сотворена половина литературных шедевров 19 и 20 веков. Подготовка восстания «Бостонское чаепитие» проводилась в кофейне под заглавием «Зеленый дракон». А свою «Кофейную кантату» Бах написал, пока работал в кофейном Доме Циммермана – владелец возлагал надежды, что музыка поможет ему в борьбе с негативными настроениями в адресок восхитительного напитка (в то время в Германии формировался запрет на кофе для дам).

Перемены в градоустройстве нередко содействовали возникновению новых очагов городской активности. Так «османизации» Париж должен широким распространением кофеен и открытых уличных кафе. Ощутить себя реальным горожанином, расслабиться и следить за течением городской жизни, потягивая благоуханный напиток – новое качество нового времени проявилось конкретно в таковой форме. Собственного рода ответ на всё растущие темпы жизни, обусловленные расцветом технической революции.

Публичные локации трансформировались под вилянием функционалистской доктрины и сначала 20 века неформальные клубы были интегрированы в структуру городка на правах неотклонимых участников городской жизни. Дома культуры, Дворцы Строителей либо Металлургов – производственные предприятия строили их один за одним, что должно было содействовать укреплению чувства общности в рабочих коллективах. Камерность и интимность совсем пропала из жизни горожанина. Заместо чайных появились пункты публичного питания, где атмосферой третировали в угоду скорости обслуживания.

Последующим шагом стало слияние функций. При библиотеке могла показаться чайная, кинозал мог соседствовать с залом игровых автоматов. Пойти на «Баядерку» и заглянуть в буфет в антракте – начало современных функциональных центров лежало конкретно в этих обычных жестах.

Качество городской среды в современных градостроительных исследовательских работах определяется её многообразием. Положительное городское место, насыщенное точками активности, микро-центрами даёт человеку огромное количество различных сценариев. В публикации Public spaces, Public life – Copenhagen 1996 на примере центра городка рассмотрена неувязка монотонности городской среды. Архитекторы выявляют «негативные» участки городских улиц, не оформленные никаким образом, не интригующие, не дающие зрителю никакой кандидатуры.

Варьировать досуг и внести в него что-то своё, личное на данный момент не составляет труда. Например, анти-кафе в Петербурге либо клуб Bar&Books в Праге – почитай книгу либо декламируй стих собственного сочинения, всё что угодно! Только оставайся живым и любознательным.

Как неплохой кинофильм отличается от отвратительного наличием важных и выразительных деталей, так и город перестаёт быть пресным, если в нём возникает пара-тройка солидный заведений в традиции неплохого британского паба, к примеру.

Зачем необходимы кофейни? Чтоб делать город живым.