Билл Брандт (истинное имя Герман Вильгельм Брандт, годы жизни: 2 мая 1904 – 20 декабря 1983) был германским и английским фотографом и фотожурналистом. Брандт родился в Германии, но позднее переехал в Великобританию, где прославился своими высококонтрастными фотохрониками жизни английского общества, также необыкновенными композициями с оголенными моделями и искривленными пейзажами. Многие считают его одним из наилучших английских фотографов 20 века.

Брандт родился в Гамбурге. Его отец был англичанином, а мама немкой. Взросление Брандта пришлось на период первой мировой войны. Тогда его отец, живший в Германии с 5 лет, подвергся шестимесячному аресту со стороны германцев на основании того, что он гражданин Британии. Позднее Брандт опровергал свое германское происхождение и утверждал, что родился в южном районе Лондона. Сходу после войны он захворал туберкулезом и значительную часть собственной молодости провел в санатории Дэйвос в Швейцарии. Он ездил в Вену, чтоб пройти курс исцеления для туберкулезников у психотерапевта. Вылечившись от туберкулеза, Брандт был взят под опеку влиятельным человеком Евгением Шварцвальдом. Когда дом Шварцвальда посетил Эзра Паунд, Брандт сделал его портрет. Высоко оценив работу Брандта, Паунд предложил ему взять уроки у Манна Рэя.

Потом, в 1930 году Брандт будет ассистировать в студии Рэя в Париже. В 1933 Брандт переехал в Лондон и начал фотографировать все слои английского общества. Подобного рода документальные фото были новинкой для тех пор. Брандт выпустил две книжки: «Англичане дома» (The English at home, 1936) и «Ночь в Лондоне» (A Night in London, 1938), в каких он представил свои фото. По поручению министерства инфы Брандт сделал снимки подземных бомбоубежищ Лондона во время германской стратегии The Blitz в 1940 году.

Во время 2-ой мировой войны Брандт фокусировался на разных темах, и это можно созидать в его альбоме «Лондонская камера» (1940), но больше всего он занимался портретами и пейзажами. Чтоб отметить пришествие мира 1945 года он сделал торжественные серии фото оголенных людей. Его главными альбомами периода после войны стали «Британия в деталях» (1951), «Перспектива обнаженных» (1961), следовавшая за сборником его наилучших работ, и «Тень света» (1966).

Брандт стал самым влиятельным и общепризнанным в мире фотографом 20 столетия. Многие его работы владеют важным соц подтекстом и в то же время вызывают поэтический резонанс. Его пейзажи и оголенные натуры оживленны, они впечатляют и оказывают массивное эмоциональное воздействие благодаря использованию широкоугольных объективов и приемов преломления.

Брандт погиб в 1983 году в Лондоне. В 2004 году была открыта большая ретроспективная выставка в музее Виктории и Альберта в Лондоне. Мемориальная доска в честь Билла Брандта была установлена в Кенгсингтоне на 4 Airlie Gardens в 2010 году.

«Мне подфартило, что я начал свою карьеру в Париже 1929 года. – писал Брандт – Для каждого юного фотографа тех пор Париж был столицей мира. Это были умопомрачительный ранешний период, когда французские поэты и сюрреалисты только открывали все способности фото.

Глубочайший соц контраст предвоенных лет поразил и вдохновил меня. Я начал фотографировать в Лондоне, в Вест Энде, на окраинах городка и в трущобах. Я фотографировал огромные дома состоявшихся британских семей изнутри: слуг на кухнях, горничных, умело накрывавших столы к обеду и готовивших ванные комнаты для семей, коктейльные вечеринки в садах, гостей, контактирующих и играющих в бридж в гостиных. В объектив попали и семьи людей рабочего класса с несколькими детками, спящими в одной кровати, с мамой, вышивающей в углу комнаты. Я снимал пабы, театры, турецкие бани, кутузки и людей в их собственных спальнях.

К концу войны мой стиль фото стопроцентно поменялся. Меня нередко спрашивали, почему это вышло. Я думаю, мой интерес по отношению к фоторепортажам равномерно потух. Фотохроники стали модными. Каждый фотограф сейчас занимался этим. Не считая того, моя тема, которой я посвящал себя несколько последних лет, закончила быть животрепещущей: Великобритания больше не была государством соц контрастов. По некий причине поэтическая направленность фото, которая побуждала меня в мои ранешний период в Париже, опять начала притягивать меня. Я знал, что это большущее непаханое поле в области фото, потому опять начал фотографировать оголенную натуру, портреты и пейзажи.

Я всегда снимаю портреты в обычной для собственных моделей обстановке и стопроцентно концентрируюсь на картинке, можно сказать, оставляя модель наедине с собой. Я фактически не вступаю с моделями в диалог и очень изредка контактирую с ними взором. Люди в таких критериях в некий момент запамятывают о происходящем, и их неловкость и стеснительность, обычно, улетучиваются. Я пробую избегать спонтанных чувств и живости воспоминания.

Постановочные кадры вызывают у меня более глубокую симпатию. Я думаю, неплохой портрет должен что-то говорить о прошедшем либо о будущем собственного персонажа.

Из моих работ более нередко можно повстречать портрет юный девицы, отдыхающей на полу в собственной английской комнате. Я бы даже не называл эту работу портретом. На фронтальном плане изображено лицо девицы, а за ее профилем видны стул и комод. В окна комнаты видны дома с обратной стороны улицы. К этой фото, вероятнее всего, меня подсознательно подтолкнул кинофильм «Гражданин Кейн» Орсона Уэллса. Техника этого кинофильма оказала огромное воздействие на мои фото, когда я только начинал работать с оголенной натурой.

Когда я начал фотографировать оголенных моделей, я позволил для себя быть ведомым своей камерой, и заместо того, чтоб фотографировать то, что вижу я сам, я снимал то, что улавливала моя камера. Я сам практически не вмешивался в процесс, и объектив создавал анатомические изображение и формы, которых никогда бы не сумел узреть мой глаз.

Мне не увлекательны правила и устои: фото – это не спорт. Если мне кажется, что фото будет смотреться лучше с освещением, я использую свет либо вспышку.

Главное в фото – итог, и непринципиально, как он был достигнут. Работа в черной комнате также представляется мне очень принципиальной, потому что окончить композицию фото можно только под увеличительным стеклом. Я не понимаю, почему многие считают это искажением правды. Папарацци должны следовать только своим убеждениям и собственному вкусу, а не прихотям и требованиям других людей.

Фото все еще является новинкой в мире медиа и потому фотографу позволено все, ему все нужно испытать. И уж однозначно не существует никаких правил печати фото. До 1951 года мне нравилось создавать черные и замутненные фото. Сейчас же я предпочитаю очень контрастный, черно-белый эффект в снимках. Такие фото смотрятся более чувственно, и они совершенно не похожи на цветные снимки.

Для фотографа принципиально знать эффект собственного объектива. Объектив – его глаз, который или делает фотографию, или гробит ее. Чувство композиции – очень ценное качество для фотографа. Я думаю, это по большей части природное чувство. Его можно развить, но сомневаюсь, что этому можно стопроцентно научиться. Вроде бы то ни было, чтоб сделать наилучшую работу, юный фотограф должен осознать, что его вправду побуждает. Он должен открыть себе собственный свой мир».

Поглядеть фотоработы Билла Брандта можно в киевской галерее Brucie Collections до 6 января 2013г.

Текст: Юлиана Рязанцева